Из жизни иностранных инвесторов в России

Публикация в: The Russia Journal
   Источник: Norasco
   Дата публикации: 30 августа 2002 г.

Браудер: Аудит PwC - это сплошное мошенничество

Кристофер Кеннет (Christopher Kenneth / The Russia Journal)

Уильям Браудер, внук бывшего генерального секретаря компартии США и выпускник Стэндфордского университета, получивший степень MBA (магистра делового администрирования), познакомился с российским рынком акций в середине 1990-х гг. во время работы в отделении компании “Solomon Brothers” в Лондоне. Браудер проработал четыре года в лондонском отделении этого гиганта Уолл-Стрит. Мировоззрение Браудера формировалось под влиянием коммунистических идей и западной корпоративной философии. Он стал свидетелем колоссальных перемен, происходивших в России в 1990-е годы. Браудер основал фонд “Hermitage Capital Management”, который сразу же стал одним из главных игроков на местном рынке акций, а в настоящий момент управляет инвестиционным портфелем на сумму свыше $800 млн. Фондом были осуществлены значительные инвестиции во многие компании, и сегодня он является самым крупным частным инвестором крупнейшей в мире газодобывающей компании “Газпром”. Браудер поделился с корреспондентом “The Russia Journal” своим мнением о хитросплетениях российской корпоративной жизни, включая скандалы, связанные с аудированием отчетности “Газпрома” компанией “PricewaterhouseCoopers” (PwC).

The Russia Journal: Как Вы оцениваете развитие аудиторского бизнеса в России в целом?

Уильям Браудер: В прошлом аудиторский бизнес был весьма удобен для аудиторов, поскольку они ни перед кем, кроме своих клиентов, не отчитывались. В основном их волновало то, чтобы их клиенты остались довольны, и во многих случаях важная информация так никогда и не появлялась в аудированной отчетности, поскольку их клиенты не хотели, чтобы кто-либо знал, что происходит на самом деле. У аудиторов был огромный стимул поступать таким образом, поскольку их гонорары составляли от $100 тыс. до $12 млн. за одну аудиторскую проверку. Им никогда не приходилось думать о судебной ответственности, так как в российской правовой системе для недобросовестных аудиторов не предусмотрены серьезные санкции.

RJ: С какими конкретными проблемами сталкиваются аудиторы в России?

У.Б.: Россия весьма закрытая страна, и поэтому довольно сложно узнать точно, что происходит в российских компаниях, в том числе и аудиторам. Впрочем, многие аудиторы использовали данное обстоятельство в качестве оправдания для составления бессмысленных финансовых отчетов, прикрывающих коррумпированность руководства. Имеется немало примеров, когда аудиторы откровенно игнорировали вопиющие факты мошенничества и принимали на веру неубедительные объяснения руководства, когда было ясно, что происходит что-то не то.

RJ: Что, на Ваш взгляд, стало основной причиной неэтичного поведения, которое в последнее время нередко встречалось в корпоративном мире?

У.Б.: Причина скандалов весьма проста. Компании платят аудиторам, а акционеры - нет. Поэтому аудиторы проявляют лояльность по отношению к руководству компании, а на акционеров обращают меньше внимания.

RJ: Не считаете ли Вы, что некоторые аудиторы могут вступать в сговор с крупными [российскими] компаниями, чтобы обмануть миноритарных акционеров и других инвесторов?

У.Б.: Здесь трудно делать обобщающие выводы, но в ситуации с PwC и “Газпромом” аудиторы не стали раскрывать важную информацию относительно сделок, связанных с выводом активов. Если бы все подобные факты стали известны инвесторам, то они не позволили бы провести эти сомнительные сделки или могли бы оспорить их правомочность сразу же после получения информации.

RJ: Здесь мы подходим к Вашей эпопее с аудиторской проверкой компанией PwC отчетности “Газпрома” за 2000-2001 гг. Что конкретно, по-вашему, было не так с этой отчетностью?

У.Б.: Проблема возникла в октябре 2000 г., когда “Hermitage Capital Management” проанализировал масштабы воровства в “Газпроме” на основе открытой информации, предоставленной ФКЦБ. По результатам проведенного анализа мы пришли к выводу, что семь компаний, ранее принадлежавших “Газпрому”, были переданы “Итере” за небольшую компенсацию или просто так. Активы этих компаний составляли почти 10% всех запасов “Газпрома”. Обнародовав эту информацию, мы вместе с другими акционерами потребовали проведения независимого аудита этих сделок и заставили правительство нанять фирму, которая бы проверила результаты аудиторской проверки. Однако вместо привлечения стороннего аудитора, который не был бы связан с “Газпромом”, руководство настояло на услугах компании PwC, которая проводила первоначальную аудиторскую проверку и не обнаружила никаких сомнительных сделок. Мы относились довольно скептически к тому, что PwC сможет должным образом выполнить работу по проверке собственного аудиторского заключения. Однако мы решили посмотреть на результаты тщательного и глубокого анализа связей между “Газпромом” и “Итерой”, чтобы проверить нашу правоту. К сожалению, наши первоначальные опасения оказались обоснованными: аудиторская проверка, проведенная PwC, ничего противозаконного со стороны прежнего руководства “Газпрома” не обнаружила.

RJ: Что еще Вам удалось выяснить в плане взаимоотношений "Итеры" и "Газпрома"?

У.Б.: Многое. Из того, что особенно бросается в глаза, – налоговые махинации в Ямало-Ненецком округе, в результате которых в период с 1997 по 2000 гг. “Газпром” понес убытки в размере около $5,53 млрд.; продажа туркменского газа “Итере” через “Газпром”, принесшая “Итере” порядка $87,4 млн. прибыли за счет “Газпрома”; решение “Газпрома” уступить “Итере” около 35% белорусского рынка газа без компенсации, в результате чего “Газпром” потерял около $99,7 млн.

RJ: Будучи миноритарным акционером компании, вы могли отслеживать эти факты мошенничества. Какие меры предпринимало государство как крупнейший акционер для возвращения этих активов?

У.Б.: Государство уволило с поста главы “Газпрома” Р.Вяхирева, на котором лежала ответственность за большинство сделок по выводу активов, и назначило на эту должность А.Миллера, который много делает для возврата активов. Но многое еще предстоит сделать. Например, нужно провести надлежащий аудит, причем силами нового и независимого аудитора. Это поможет выявить точную сумму выведенных активов и позволит новому руководству компании определиться с теми мерами, которые необходимо принять для исправления ситуации.

RJ: Но ведь Московский арбитражный суд отклонил почти все ваши претензии к PwC по этим вопросам. Означает ли это, что выдвинутые вами обвинения в мошенничестве в ходе аудиторской проверки PwC не подтвердились?

У.Б.: Вовсе нет. Наши обвинения судья отклонил на том основании, что акционер не обладает правом предъявлять судебный иск аудитору. До рассмотрения сути иска дело так и не дошло. PwC выдвинул аргумент, что между акционерами и аудитором не существует деловых отношений, а существуют они только между PwC и “Газпромом”. Следовательно, единственным, кто может предъявлять судебный иск PwC, является сам “Газпром”. Мы не согласны с решением судьи, поскольку, следуя такой логике, можно прийти к тому, что российское законодательство вообще не обеспечивает акционерам защиту от аудиторов, намеренно искажающих информацию о положении дел в компании. Понятно, что разработчики законов об аудите не предполагали такую интерпретацию.

RJ: Учитывая ваше несогласие с решением суда, какие шаги вы намерены предпринять?

У.Б.: Мы действуем в трех направлениях. Во-первых, мы планируем подать апелляцию в вышестоящую судебную инстанцию в Москве. Во-вторых, в данный момент мы готовим иски против PwC в суды за рубежом. И, наконец, мы пытаемся убедить правительство внести изменения в законы об аудите, которые предполагали бы ответственность аудиторов за предоставление ложной информации о проверяемых ими финансовых результатах компании. Это позволит акционерам в будущем предъявлять судебные иски аудиторам за нанесенный ущерб, а также создаст надлежащую систему сдержек и противовесов.

RJ: Каково мнение остальных миноритарных акционеров о выявленных вами нарушениях?

У.Б.: Конечно же, они высказывали недовольство, особенно когда “Газпром” продлил контракт с PwC еще на год.

RJ: Прежде чем покупать акции “Газпрома”, располагали ли вы какой-либо информацией о компании, состоянии корпоративного управления и политике в отношении раскрытия информации?

У.Б.: Прежде чем инвестировать в “Газпром” крупные средства, мы провели серьезную аналитическую работу и были в курсе большинства проблем, имевших место на тот момент. Несмотря на эти проблемы, стоимость компании была настолько низкой, что с лихвой компенсировала вообще все мыслимые проблемы, с которыми компания могла бы столкнуться. Кроме того, мы считали, что ситуация в “Газпроме” не статична, и намеревались, как акционеры, с самого начала занять активную позицию, добиваясь повышения стоимости компании.

RJ: Каких успехов вам удалось добиться в плане повышения прозрачности за те три года, что вы являетесь акционером “Газпрома”?

У.Б.: Мы добились очень многого. Во-первых, мы инициировали широкое публичное обсуждение проблем “Газпрома”, послужившее для президента Путина политическим основанием для увольнения в прошлом году Вяхирева. Во-вторых, нам удалось убедить новое руководство компании вплотную заняться возвратом активов, и в этом направлении уже достигнут некоторый прогресс. В-третьих, PwC и другие аудиторы начали опасаться недовольства акционеров, что должно привести к улучшению прозрачности не только “Газпрома”, но и многих других компаний.

Публикация в: The Russia Journal
   Источник: Norasco
   Дата публикации: 30 августа 2002 г.

Глава фонда “Hermitage” угрожает “RJ” судебным иском

Кристофер Кеннет (Christopher Kenneth / The Russia Journal)

Ответив на вопросы “The Russia Journal” в ходе первого интервью, глава фонда “Hermitage” Уильям Браудер неожиданно отказался отвечать на вторую серию вопросов, когда речь зашла о его собственном бизнесе в России. “Hermitage Fund” играет ключевую роль в ряде исков, поданных против аудиторской компании “PricewaterhouseCoopers” (PwC) в связи с проверкой отчетности “Газпрома”. На первой встрече У.Браудер ответил на ряд вопросов относительно обвинений, выдвигаемых против PwC. Однако после того как в среду У.Браудеру были заданы дополнительные вопросы, встреча приняла иной оборот. Разозлившийся У.Браудер пригрозил “The Russia Journal” “юридическими последствиями” и прервал интервью. Он предположил, что его конкуренты заплатили “The Russia Journal”, чтобы статьи были направлены против него. Он также заявил: “Вам следует быть очень осторожным во всем, что бы вы обо мне не писали, иначе вы и ваш редактор окажетесь ответчиками”. По словам редактора “The Russia Journal” А.Гойяла, журналист, интервьюировавший Браудера, имел полное право на задаваемые вопросы, поскольку он хотел составить полную картину. В ходе интервью Браудер поинтересовался, не пытается ли кто-нибудь очернить его и его компанию. После того, как Браудер отказался отвечать на поставленные вопросы, Гойал позвонил ему, чтобы дать возможность ответить на заданные вопросы до четверга, когда выпускался номер. Однако Браудер отказался. Вопросы касались роли самого Браудера и его компании в сделке с акциями титано-магниевого комбината “Ависма” и иска, поданного в 1999 г. в суд американского штата Нью-Джерси с требованием взыскать $150 млн. с группы инвесторов, включая “Hermitage Fund”. Другие вопросы затрагивали операции Браудера с акциями кондитерской фабрики “Волжанка”, его иски к PwC и его предыдущую работу у Роберта Максвелла в целях прояснения опыта и знаний Браудера в области корпоративного управления. “Какое отношение это имеет к PwC? – спросил он журналиста. – Это атака против “Hermitage Fund” и меня лично. Если вы хотите очернить меня, пожалуйста. Хотите выступить с нападками, пожалуйста. Но я не собираюсь отвечать ни на один из этих вопросов”.

Публикация в: The Russia Journal
   Источник: Norasco
   Дата публикации: 30 августа 2002 г.

Вопросы, на которые Уильям Браудер предпочел не отвечать

Мы приводим ниже вопросы, на которые Уильям Браудер отказался отвечать, ограничившись обсуждением отклоненных исков к “PricewaterhouseCoopers”.
   Для полноты картины, связанной с бизнесом и личностью Уильяма Браудера, который сражается с корпоративной коррупцией в России, “The Russia Journal” планировал обсудить следующие вопросы, на которые У.Браудер отказался отвечать:

1)    По имеющейся у “The Russia Journal” информации, 12 декабря 1999 г. российский титано-магниевый комбинат “Ависма” подал в окружной американский суд иск, обвинив группу инвесторов в расхищении его активов и потребовав возврата $150 млн., которые, по некоторым сообщениям, пропали в ходе сделки. Среди ответчиков числились “Hermitage Fund”, Кеннет Дарт и “Dart Management”. Не могли бы вы объяснить, в чем заключалось это дело, и каково было его продолжение?

2)    В ноябре 2001 г. “Hermitage Fund” проиграл дело против кондитерской фабрики “Волжанка”. Майкл Кальви, управляющий партнер компании “Baring Vostok Capital”, которому принадлежит 50,4% акций этого предприятия, обвинил “Hermitage Fund” и Вас лично в корпоративном шантаже и оказании излишнего давления на миноритарных акционеров. Соответствуют ли истине утверждения о корпоративном шантаже? Пытался ли “Hermitage Fund” манипулировать миноритарными акционерами?

3)    Почему “Hermitage Fund” предъявил иск PwC, а не самому “Газпрому”, если вывод активов имел место в отношении последнего?

4)    Недавно журнал “Euromoney” поставил “Газпром” на седьмое место в мире по уровню корпоративного управления. Каково сегодня, на ваш взгляд, качество корпоративного управления в “Газпроме” и других российских компания?

5)    Некоторые инвесторы утверждают, что в России проблема и корпора- тивного управления является не более чем пиар-кампанией. “Hermitage Fund” принадлежат акции многих российских компаний. Как г-н Браудер мог бы прокомментировать подробные утверждения?

6)    По словам одного из источников “The Russia Journal”, “Браудер разводнил доли инвесторов “Hermitage”, объединив фонды “Hermitage-2” и “Hermitage-3”. Не могли бы вы разъяснить, в чем заключалась суть этой операции, и какова ситуация с активами, которыми владели или управляли эти фонды?

7)  До приезда в Россию вы работали у Роберта Максвелла с пенсионными фондами. Компания Максвелла оказалась в центре самого крупного скандала в корпоративной истории. Не могли бы вы рассказать о своей работе в этой компании? Не приходило ли вам в голову, что Максвелл систематически грабит свою компанию?